Последний император Китая Пу И, который находился в СССР с 1945 по 1950 гг. и жил в Хабаровске — для нас до сих пор личность загадочная. Что мы знаем о нем? Из жизни пленного — отчасти по воспоминаниям переводчика, востоковеда и краеведа — хабаровчанина Георгия Пермякова. Но это капля в море. Тогда Пу И был невольником, и с ним не могли говорить на равных. А до и после Хабаровска? Ведь это целый океан, со своими штормами и штилями... Совсем недавно труды китайских биографов Пу И близко к оригиналу и без исторической путаницы перевел наш земляк, переводчик Геннадий Константинов. «Последний император Китая в СССР» - так называется его книга. Она вышла в Хабаровске тиражом в 999 экземпляров, получила высокую оценку Приамурского географического общества и за несколько месяцев стала почти раритетной. Впервые в ней раскрываются некоторые неизвестные для россиян страницы пленения последнего императора и пребывания его сначала под Читой, а затем жизни в Хабаровске. О некоторых из них нам поведал сам автор — гость редакции «Хабаровский Экспресс».

Мебель маршала

- Китай меня заинтересовал еще в 1969 году, именно тогда в Приморье случился советско-китайский пограничный конфликт на острове Даманском. А я служил в армии, точнее дослуживал третий год, - рассказывает Геннадий Константинов. - Это событие наложило на меня большой отпечаток. После демобилизации, все поехали домой, а я во Владивосток, поступать тогда еще на отделение китайского языка филологического факультета Дальневосточного государственного университета. В 1973 г. меня - студента - отправили на 10-месячную стажировку в город-государство Сингапур. Там, в общежитии Наньянского университета, я пристрастился слушать радио, что мне потом пригодилось для работы на радио после окончания ДВГУ в 1975 году. Еще на 5-м курсе прошел «кастинг» и был приглашен на хабаровское Иновещание, где проработал до 1993 года. Тогда «Московское радио» вещало из Хабаровска на четырех языках: японском, китайском, корейском и английском.

Одновременно по совместительству Константинов работал переводчиком в Смешанной советско-китайской комиссии по судоходству на пограничных реках. Строгая дипломатическая атмосфера заставляла работать с большой точностью и постоянно повышать профессиональный уровень.

Этот период еще до нормализации отношений между СССР и КНР отражен в книге Георгия Лаподуша «Амурские дипломаты», где переводчик Константинов значится под фамилией Костин. Затем был Комсомольск-на-Амуре и трехлетняя работа с американцами на лесозаготовках в качестве переводчика на берегу Татарского пролива. Одно время Константинов работал в малайзийской компании «Римбунан хиджау» в районе БАМа. После многочисленных исканий нестабильных 90-х годов стал работать переводчиком в «Дальрео» у Игоря Неклюдова.

Как раз в 1992 г. в собственности компании оказался дачный комплекс Военного совета ДВО, что на Красной речке (в настоящее время «Заимка»). Там в свое время была служебная резиденция командующего войсками ДВО, маршала СССР Р.Я. Малиновского. Она известна еще тем, что в конце 1945 - начале 1946 года там шесть месяцев жил пленный, точнее, задержанный император Пу И.

- Когда «Заимка» оказалась у «Дальрео», были обнаружен комплект китайской мебели, состоящий из стола и стульев, выполненных из красного дерева, украшенных резьбой и инкрустированных перламутром, - продолжает наш гость. - Пошли разговоры (ходят они и до сих пор), что это мебель самого императора Пу И, поскольку он какое-то время находился в этом месте в качестве пленного. Мне пришлось расследовать эту историю. И выяснилось, что императору она принадлежать не могла, ведь в Хабаровск в ноябре 1945 г. его привезли из читинской Молоковки лишь с двумя чемоданами, в которых были драгоценности, да некоторые культовые предметы, в том числе зуб Будды, прихваченные Пу И перед тем как покинуть императорский дворец в Чанчуне. Японцы хотели вывезти Пу И из Китая в Японию, сразу же после капитуляции, объявленной императором Хирохито 15 августа 1945 года. Это было похоже на бегство, и естественно, никакой речи не могло быть о какой-то там мебели. Спасти бы жизнь! Мебель эту в память о китайских событиях мог привезти ставший впоследствии маршалом Блюхер (1889-1938). Ведь он в 1924-27 гг. был главным военным советником Чан Кайши (1887-1975, тогда главнокомандующий Национальной революционной армией Китая), а в 1929 г. назначен командующим Особой Дальневосточной армией.

Для объединения Китая, который после падения Цинской династии в 1911 году и низложения малолетнего Пу И, растащили по вотчинам многочисленные милитаристы, отец Китайской Республики доктор Сунь Ятсен обратился в начале 20-х годов к СССР с просьбой оказать военную помощь, чтобы навести порядок в стране. СССР направил военных советников, во главе которых был Василий Константинович Блюхер. После кончины Сунь Ятсена в марте 1925 года главнокомандующим Национальной революционной армии Китая стал Чан Кайши.

В середине 1926 года армия Чан Кайши выступила из южной провинции Гуандун, начав Северный поход. Блюхер был начальником штаба и разрабатывал для Чан Каши военные операции так умело, что уже к началу 1927 года основные милитаристы были разгромлены, и территориально Китай был в какой-то мере объединен. Но в связи с политическими разногласиями, советские военные советники были вынуждены покинуть Китай в 1927 году.

Блюхер не только привез из Китая вторую жену, работавшей с советниками переводчицей, но и мог привезти в качестве «сувенира» китайскую мебель, разместив ее в дальнейшем на двухэтажной даче Военного совета Дальневосточного фронта (нынешняя «Заимка»), которой пользовался до ареста в 1938 году.

Согласно оценке эксперта Салли Юй из Музея восточных искусств Сан-Франциско, с которой состоялось знакомство Константинова на научной конференции, узор на мебели в виде стилизованных летучих мышей и особо ценимых грибов «линчжи» был характерен именно для провинции Гуандун в 80-х годах XIX-го века.

Поскольку такой мебели в Китае было выпущено много, и она, будучи сделанной из прочного красного дерева, хорошо сохранилась, то антикварной ценности, сказала эксперт, эти стол и стулья не имеют, но имеет историческую ценность именно этот комплект, так как им мог пользовался Пу И, находясь какое-то время в плену на этой даче.

- Добавлю, - сказал Константинов, - что снимок этой мебели уже появился в одной из книг о Пу И, изданной в Китае.

В 2006 г. в городе Чанчунь китайское научное общество по изучению жизни Пу И, ставшего последним более чем за двухтысячелетнюю историю китайской монархии, начиная с Цинь Шихуанди (259-210 до н.э.), проводили конференцию, посвященную 100-летию со дня рождения Пу И. Наряду с исследователями из Китая, США, Японии на конференции с докладом «Пу И глазами иностранца» выступил переводчик Геннадий Константинов.

- Мою поездку финансировал г-н Неклюдов, - рассказывает автор новой книги. - Там я окончательно выяснил все про китайско-хабаровскую мебель, а также узнал, что в Китае проявляется большой интерес к последнему императору, очень много уже написано о нем, и продолжают появляться новые книги и видеоматериалы, но период его жизни с 1945 по 1950 годы для китайцев - белое пятно. У нас до недавнего времени тоже в основном все было окутано завесой тайны, и только в 2003 году появились воспоминания Георгия Пермякова, непосредственно контактировавшего с Пу И в качестве переводчика. И это хорошо. Хабаровск может гордиться, что на какое-то время стал безопасным домом для китайского императора. Однако до сих пор не удалось найти ни одной фотографии Пу И именно в Хабаровске. Но, возможно, просто поиски не были всесторонними.

Китайское право

По решению руководства научного общества по изучению Пу И, научные конференции проводятся каждые два года в тех местах, где долгое время находился последний император. Поэтому вторая научная конференция состоялась 2008 году в Тяньцзине, где Пу И находился после изгнания в 1924 году из дворца в Пекине (нынче музей «Гугун») до 1931 года. - До этого мне много приходилось работать в судах в качестве переводчика, - продолжает Геннадий Константинов. - А начиная с 1997 года, когда наладились дружественные и деловые отношения прокуратур РФ и КНР. Я начал самостоятельно интересоваться некоторыми правовыми аспектами. Для встречи генеральных прокуроров стран-участниц Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в 2002 году сделал перевод на русский Уголовно-процессуального кодекса КНР.

Отвлекаясь, скажу, что привлекла 212-я статья, которая гласит, что о казни приговоренных к высшей мере преступников объявляется публично, но сама казнь не должна быть публичной. Когда сказал в Шанхае генеральному прокурору КНР, что у большинства населения РФ существует мнение о публичности казней в Китае, он ответил, что это не так, что все совершается именно по положениям УПК. Кому верить?

В докладе на конференции в Тяньцзине Константинов предложил реабилитировать Пу И, убрать из применяемого к Пу И любимого в Китае выражения «от императора до простого гражданина» формулировку «военный преступник».

- Зная нелегкую судьбу последнего императора, мне показалось несправедливым, что в Китае, после высылки его из СССР в 1950 г. на родину, Пу И просидел 10 лет без суда и следствия, и не знал, сколько ему еще предстоит находиться в тюремных застенках, - говорит Константинов. - Статья 12 кодекса УПК КНР прямо говорит: «Никто не может быть признан виновным в совершении преступления без приговора народного суда». Я считаю, что если бы Пу И не провел в тюрьме 10 лет, то Китайская Народная Республика была признана Западом на 10, а то и раньше лет. Правда, мне тут же в прениях заметили, что я пользуюсь современным УПК, вступившим в действие в 1996 году, а значит, не применимым в данном деле. Ну, что ж, пришлось побегать по книжным магазинам Тяньцзиня, Харбина и Пекина, где нашел исследования по истории процессуального и уголовного права в Китае, начиная с 19-го века, в том числе и права, разработанного в освобожденных компартией районах, и ставшего основой для разработки законов КНР. И везде прослеживается цепочка: следствие-обвинение-суд-приговор. Так что тема реабилитации человека, ставшего политиком в силу своего рождения, что принесло ему немало страданий, еще не закрыта, хотя для ее осуществления придется коснуться некоторых очень чувствительных аспектов.

Учитель и переводчик Пу И

В 2009 г. Хабаровск посетила делегация Чанчуньского музея на базе императорского дворца марионеточного государства Маньчжоу-Го, пожелав встретиться с вдовой краеведа Пермякова — Анной Павловной. Хабаровский краеведческий музей организовал такую встречу.

- Я был переводчиком в этой делегации, знал уже кое-что о Пу И, поэтому легко познакомился с семьей Пермяковых, - говорит Геннадий Константинов. - Анна Павловна похоронила мужа в 2005 г. и вела уединенный образ жизни. Но наши интересы сошлись и мы подружились, часто переговариваясь по телефону, а то и сидя за одном столом.

- У меня был Пу И из китайских источников, а у Пермяковых — из российских, - вспоминает Геннадий Константинов. - И в январе 2010 г. у меня родилась идея их объединить и сделать книгу. Анна Павловна с огромным удовольствием читала мои переводы, высказывала замечания, добавляла ранее неизвестные факты. К сожалению, плоды нашего совместного труда увидеть не успела, 21 мая 2010 г. она навсегда ушла от нас...

- При жизни с Георгием Георгиевичем Пермяковым (1917-2005, писательский псевдоним Г. Ланин) я не был знаком, хотя слышал о нем как о высококлассном переводчике, и только, - говорит Константинов. – Лишь, готовясь в 2006 году к выступлению в Китае узнал, что именно он непосредственно работал с Пу И. Тогда же узнал, что диктор Иновещания Борис Константинович Огородников, величавший меня, молодого работника, коллегой, тоже много общался с Пу И. Георгий Пермяков обладал энциклопедическими знаниями и, как вспоминают в отделении союза писателей, какою-то тайной. Его отец был золотопромышленником. После революции в России, подвергшись репрессиям, семья уехала в Китай. С 27-го – жили в Харбине, где Георгий учился в китайской и японской школах. Закончил китайский факультет Восточного института в Пекине. Прекрасно владел английским, а всего шестью иностранными языками. Был лингвистом, переводчиком высшей категории японского и китайского. Как рассказывала Анна Павловна, Пермяков имел звание, что-то вроде подполковника МВД, но, возможно, что это не так.

Сам Пермяков вспоминал: «За пять лет работы в органах я был переводчиком на нескольких громких процессах: семеновский (1946 г.), токийский (1946-48 гг.) и хабаровский бактериологический (1949 г.). Неполных пять лет — с декабря 1945-го по август 1950-го я работал переводчиком и учителем русского языка последнего китайского императора Пу И. Наблюдения и записи тех лет легли в основу книги «Император Пу И: пять лет вместе». Это произведение было опубликовано в тихоокеанском альманахе «Рубеж» в 2003 году во Владивостоке, но отдельной книгой не издавалось. Пермяков крайне ревниво относился к замечаниям редакторов, встречая в штыки любую реплику. В одной из своих архивных папок, названной «Садизм» и разосланной многим знакомым, он вспоминал с обидой: «Bс.H. Иванов и я - Г. Пермяков - ходили в Союз писателей Хабаровска и его журнал примерно с 194... Там были дарованья и бездари. Из-за войны, 1941-45, образованье малое. На пятницах нас громили, чуть не до расстрела. Особенно садизмила Шестачиха (Юлия Шестакова)».

Трудности перевода

Трудности заключались в основном при переводе китайских идиоматических выражений, пословиц и поговорок. Их переводил так, чтобы они были понятны читателю, не выпадали из текста, органично вписывались в русском варианте в общую канву. Но главное – это передать настроение действующих лиц так, чтобы читатель пришел к мысли: да они такие же, как и мы, и отличаются только обстановкой, сложившейся в то время вокруг них.

Для свой книги «Последний император Китая в СССР» Константинову пришлось заново переводить биографическую книгу Пу И «Первая половина моей жизни: Воспоминания последнего императора Китая», вышедшую у нас в переводе с китайского еще в 1968 г.

- Русский перевод в ней очень отвратительный, - говорит Константинов, сделан наспех. В ней много неточностей общего характера. И подаренный Пермякову экземпляр пестрит многочисленными подчеркиваниями неточностей. – Есть и грубые искажения смысла. Так, даже в более поздних изданиях «Моей первой половины жизни» на русском языке, находящийся на Красной Речке Пу И якобы говорит: «Я сам ничего не делал и не хотел, чтобы члены моей семьи что-нибудь делали для других. Однажды перед обедом мои младшие братья и сестры стали накрывать на всех на стол. Я тут же запретил им это делать. Мог ли я допустить, чтобы члены моей семьи кому-то прислуживали!». Ни в китайском оригинале, ни в издании воспоминаний Пу И на английском языке (с которого, вероятно, сделан перевод на русский) - нигде нет ничего подобного. Какие братья?! У Пу И был только один младший брат. Какие еще сестры в плену?! «Мой младший брат и мужья моих сестер» – вот о ком говорил Пу И, вот кто был рядом с ним в СССР. Тем не менее эта ошибка кочует из издания в издание и даже попала в книгу Виктора Усова «Последний император Китая» (2003 г.).

Но, конечно, мир узнал Пу И, когда тот стал героем знаменитого фильма Бернардо Бертолуччи «Последний император» (1987 г.) и китайского телесериала с одноименным названием. И тогда мир, с детства имевший представление о китайском императоре из сказки Андерсена, узнал и понял, что Китай – это не только хаос различных политических движений и «культурной революции» и полное отсутствие представления о ценности человеческой жизни, но в нем есть еще чувствующие и страдающие люди, как император Пу И.

Ныне ведущий биограф Пу И – историк и писатель Ван Цинсян, сопредседатель общества по изучению творчества Пу И, выпускает книги, освещая для китайского читателя различные стороны жизни последнего императора со всеми его положительными чертами и недостатками, то есть со всеми человеческими качествами.

По окончании исторического факультета в Чанчуньском университете, Ван Цинсян узнал, что в Пекине живет вдова императора - Ли Шуcянь, последняя, пятая жена Пу И. Он поехал к ней в Пекин, познакомился, наладил отношения и получил доступ ко всем записным книжкам Пу И и прочим документам, которые в еще сохранявшейся атмосфере погромов культурной революции никому не были нужны. Результатом многолетнего сотрудничества с Ли Шусянь и четвертой женой Ли Юйцинь, а также с некоторыми участниками хабаровского плена стали многочисленные обстоятельные книги о Пу И, переведенные и изданные уже в 15 странах мира. Вот и вышедшая в Хабаровске книга «Последний император Китая в СССР» по соглашению с Ван Цинсяном вскоре будет издана на китайском языке в Китае. Перевод воспоминаний Пермякова на китайский язык осуществил Геннадий Константинов.

- Так что же вы нового открыли в Пу И? - спрашиваю Геннадия Константинова.
- Для того, чтобы узнать человека: надо послушать, что он скажет, послушать, что о нем говорят другие, - рассуждает собеседник. - Для нас Пу И — гость, у нас он провел 5 лет, это большой срок, у китайцев это одна двенадцатая основного цикла жизни, которую прожил Пу И. Раньше мы знали, как выглядит Пу И со стороны русских. Но воспоминания Пермякова — это ведь общение заключенного и вольного переводчика. А когда я прочитал воспоминания тех, кто жил с императором рядом, то передо мной предстала полная картина о человеке, ставшим последним императором Китая.

По словам Константинова, о Хабаровске у императора Пу И были самые теплые воспоминания. Пу И писал: «Впервые в Хабаровске я не опасался за свою жизнь. И вот еще: «Кроме того, что Советский Союз спас меня, он заронил в меня семя, что принесло потом пользу. Потренировавшись тут, я стал садовником».

Напомним, когда из Читы, 16 ноября 1945 г., императора Пу И привезли в Хабаровск, его шесть месяцев держали на Красной Речке. Потом перевели в лагерь № 2045 (для высших чинов командования Квантунской армии). В этом здании ныне находится городская поликлиника № 3, что на ул. Дикопольцева, 34 (ранее, адрес этого дома значился как ул. Саперная, 27).

Здесь у Пу И впервые зародился интерес к садоводству, к конкретной работе, и он с благодарностью вспоминает в своих мемуарах Советский Союз за эту «огородническую деятельность». Эти трудовые навыки позволили ему, человеку, который мог только «поднимать руки, чтобы его одели, и открывать рот, чтобы его накормили» занять себя в Китае сначала работой в тюремной теплице, а затем, после амнистии, в Пекинском ботаническом саду. Здесь, в хабаровском 45-м лагере, он и младший брат Пу Цзе посадили перед зданием три березки: Пу И, Пу Цзе и императрица Вань Жун. Эти деревья выросли и стали большими. Но при реконструкции поликлиники, деревья зачем-то спилили...

В ближайшее время книга Геннадия Константинова «Последний император Китая в СССР» будет издана в КНР на китайском языке. Перевод воспоминаний Георгия Пермякова о встрече с императором на китайский делал лично автор. - Я очень долго работал с рукописями Пермякова, - говорит он. - Старался переводить близко к оригиналу. Ведь часть истории с Китаем у нас общая.

Справка

Пу И (1906-1967) — последний из почти 300 императоров различных китайских династий. В последней маньчжурской династии Цин (1644-1911) он был 10-ым по счету цинским императором, начиная с 9-го внука (император Шуньчжи, годы правления 1643-1661) маньчжурского завоевателя Китая Нурхаци (1559-1626).

Пу И был императором из маньчжурской династии, свергнутой в 1911 г. Захватив Маньчжурию, японцы снова поставили его на трон государства Маньчжоу-Го. За три дня до ареста советскими войсками, в 1945 г. Пу И отрекся от престола. В 1950 г. Советский Союз передал его Китаю, где он уже через несколько дней был одет в Фушуньской тюрьме для военных преступников тюремную робу с номером 981.Освобожден как «перевоспитавшийся» лишь в 1959 г. по особому разрешению руководителя КНР Мао Цзэдуна (1893-1976). Далее, ему разрешили жить в Пекине, где Пу И работал в ботаническом саду, а затем архивариусом в национальной библиотеке.

Кстати

Кстати, вместе с Пу И в плен попал известная в японских военных кругах личность генерал-лейтенант Хасимото Тораносукэ (1883.6.6-1952.1.26). Его прах покоится на центральном кладбище Хабаровска.

Молодым офицером японской армии Хасимото участвовал в русско-японской войне 1904-1905 годов, был свидетелем падения Порт-Артура. В 1910 году окончил японскую военную академию и в качестве аспиранта по военной тематике поехал на учебу в Россию.

В первую мировую войну был военным наблюдателем от России. В 1922 году назначен военным атташе посольства Японии в Советском Союзе, став в японской армии главным специалистом по СССР. В конце 20-х годов быстро продвинулся по военной карьерной лестнице, стал одной из главных фигур, разрабатывавших в центральном штабе японской армии агрессивные планы. Поддержал захват Квантунской армией Северо-Восточного Китая (провинции Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин) в сентябре 1931 года.

Будучи начальником штаба Квантунской армии в апреле-августе 1932 года разработал проект программы, как придав Маньчжоу-Го вид «независимого государства», управлять этим государством. Эта программа была конкретизирована и принята Японией в 1933 году. В августе 1932 года назначен начальником жандармских войск Квантунской армии, преуспев в усилении этой боевой единицы. В 1935 году ушел из главшатаба японской армии в запас.

В 1937 году стал заместителем председателя Сената Маньчжоу-Го, и с головой уходит в «пятилетний план реформирования Кандэ», то есть номинальных властных структур Пу И, чтобы они могли лучше соответствовать японским потребностям эскалации войны. В июле 1940 года, подчиняясь японскому диктату, Пу И привозит из второй поездки в Японию три культовых предмета и строит на территории императорского дворца в Чанчуне синтоистский храм. Хасимото становится верховным жрецом, ответственным за распространение в Маньчжоу-Го чуждого китайцам синтоизма. 16 августа 1945 года внес коррективы в «Манифест отречения» Пу И, а 19 августа, вывозя Пу И в Японию, был взят в плен Советской Армией в шэньянском аэропорту.

Как отмечено в книге В.Усова «Последний император Китая», во взглядах Хасимото Тораносукэ мирно уживались милитарист, жандарм и епископ. Как верховный жрец, сказал о нем уже в Хабаровске Пу И, Хасимото убивал души китайцев, как главный жандарм, убивал их тела.

Источник: «Хабаровский экспресс»